ОСТОРОЖНО: СЛОВО!

Не всякий может похвастаться, что на исхоженном поле фэнтези протоптал нетореную тропку. Сами Олди (Дмитрий Громов и Олег Ладыженский) романы свои называют "философскими боевиками". К эпитету "философский" я прибавила бы еще "мифопоэтический" - хотя Олди обычно работают в рамках классического мифа, никто еще не упрекнул харьковский дуэт в банальности.

Едва ли не каждый имеющий склонность к философии автор однажды испытывает потребность подвести итоги. И пишет "роман о романе". То есть о писателе, пишущем роман - "Мастер и Маргарита", "Хромая судьба", "Дар"... Теперь вот "Орден Святого Бестселлера, или Выйти в тираж" (Москва, ЭКСМО, 2002). Уже из названия ясно, что речь пойдет о "массовой литературе". Что само по себе интересно, ведь до сих пор в подобных романах речь шла о писательстве полузапретном, тайном, "поперек линованной бумаги". В "Ордене..." же перед нами вполне преуспевающий автор фэнтезийных боевиков, человек интеллигентный и талантливый, но сознательно занижающий планку, дабы потрафить "своей" аудитории. Вот этот герой-автор и пишет новый роман: в меру халтурный, в меру прикольный, в меру самобытный - о княжестве Ла-Ланг, где в горах живут злобные гульдены, по равнине кочуют орды тугриков, паланкины носят на горбах человекоподобные верблюди, а в небе на крылатом коне порою можно увидеть сверкающую Бой-Бабу, покровительницу Лучшего-из-Людей.

Разумеется, созданная героем-автором вторая реальность начинает неодолимо вмешиваться в реальность первую. Друзья и близкие писателя Влада Снегиря начинают видеть странные сны, где они оказываются в выдуманном мире в качестве "отщепенцев", временных посетителей, беззастенчиво эксплуатируемых хитрыми ла-лангцами. Одновременно Владом начинает активно интересоваться некий Антип Венецианович, загадочный представитель не менее загадочного "особого отдела" издательства "Аксель-Принт", где и выходят опусы Снегиря. А во второй, романной реальности, куда Снегирь и сам время от времени попадает, его преследует некий Нежный (он же Книжный) Червь. Постепенно выясняется, что Снегирь последовательно проходит стадии некоего процесса, грозящего окончательным прорывом второй реальности в реальность первую и глобальным хаосом. Этому и препятствуют рыцари "Ордена Святого Бестселлера" - писатели, чьи книги достигли гигантских тиражей: чтобы затормозить процесс, необходимо выдавать на-гора все большие и большие тиражи, все новые и новые произведения. А в романной реальности зловещий Нежный Червь уговаривает Снегиря убить своего героя - наивного и неуклюжего подростка, во многом alter ego автора.

Снегирю - герою и автору одновременно - удается преодолеть искушение: не без помощи Бой-Бабы (она же "королева бестселлера" Тамара Польских, в свое время сумевшая "соскочить с тиражной иглы") оборвать процесс. Каким образом - не станем раскрывать читателю.

Что до "романа в романе", тут Олди по-прежнему изобретательны. И трогательно пафосны - невзирая на явный налет пародии. Или самопародии. Впрочем, авторы обезоружили критиков, вынеся в эпиграф одной из глав следующий как бы критический пассаж из как бы критического разбора: "Прочь интеллектуальные эксперименты, прочь нытье и копание в душах! Они серьезные ребята, не уважающие дилетантизм. Они пришли с кованым железом в руках, черными поясами, университетскими дипломами и уверенностью в том, что прекрасно знают историю. Хорошим тоном считается с презрением относиться к собственной продукции и посмеиваться над массовым читателем". Внешняя же ткань "Ордена..." соткана из составляющих процесса окололитературного - чатов с пылкими фэнами, брюзгливых пассажей "профессиональных" критиков, собирательного описания некоего НФ-конвента, где встречаются рыцари Ордена. Но если две первые составляющие выглядят весьма достоверно, то с конвентом сложнее. Нет, там, где о пьянках, заблаговременно спущенной из бассейна воде, пальбе шутихами, братании, фуршете, песнях под гитару, там все путRм. А вот что касается внутрицеховых отношений, в том числе выдачи премиальных цацек... На фантастическом "МакроНомиКоне" торжествует именно массовая литература. Звезда русской фэнтези Лидия Березка, халтурщики Эльф и Петров с долгоиграющим опусом "Двенадцать кресел, или Златой телец", мастер ужасов Василий Кепский, автор "Кладбища домашних мертвецов", Толян Жабка, премированный за "Владыку Гельминтоза"... Именно они и есть рыцари тайного Ордена, повязанные ответственностью за стабильность этого мира (ими же, рыцарями, и подорванную). А вот это самая что ни на есть фантастика - на деле настоящие Мастера внутри цеха весьма прохладно относятся к штамповщикам. И премии тем достаются, как правило, утешительные: какой-нибудь "Золотой Загубник от боевых вертолетчиков-аквалангистов". Оказавшись же в номинационном списке крупного конвента, самые популярные, самые многотиражные опусы неизменно проигрывают литературе. Невзирая, кстати, на могучие группы поддержки. Почему так происходит - вопрос другой и отдельный. Но во внутрицеховой табели о рангах любой рассказ покойного Бориса Штерна значит много больше супер-пупер-популярного квеста...

Зачем же талантливому дуэту понадобилось выпускать на поле литературно-критических ристалищ своего писчебумажного рыцаря? Чтобы постоять за жизнеспособность массовых жанров? Или, напротив, предупредить ретивых авторов о том, что слово, набрав критическую массу, способно уничтожить реальный мир? А быть может, и сами Олди вплотную подошли к тому рубежу, за которым приходится либо скатываться на уровень Влада Снегиря, либо, подобно "королеве" Польских, "соскочить с тиражной иглы", уйти в эксперимент, чтобы потом возродиться в новом качестве?.. Что ж, рефлексия если где и плодотворна, то именно в литературе. А что до окололитературных разборок... Роман, конечно, до какой-то степени тусовочный, но лично я ни одного персонажа не сумела отождествить с какой-либо конкретной личностью. Либо минус мне, либо плюс Олди, сумевшим удержаться на рубеже - уже порядком поднадоели эти регулярные убийства Семецкого...